Дженоа в воскресенье предстоит ехать на Сицилию, где на Стадио Ренца Барбера грифонов встретит Палермо, таким образом, в преддверии этого интереснейшего противостояния бывший голкипер розанеро, а ныне игрок россоблу Марко Амелия дал интервью.
Как себя чувствует Дженоа после победы над Фиорентиной?
“Мы хорошо себя ощущаем, после такой важной победы над Фиорентиной мы вновь чувствуем энтузиазм. Такие победы придают силы для того, чтобы проводить дальше сложные матчи.”
В воскресенье вы вернетесь в Палермо. Конечно, будут какие-то особенные чувства…
“Я доволен, что возвращаюсь в Палермо после нескольких месяцев отсутствия там, у меня наконец будет возможность поговорить с несколькими моими бывшими партнерами по команде, которым я не успел полностью разъяснить всего.”
Расскажи о своей продаже…
“Я был последним, кто узнал о своей продаже, ведь за несколько дней до того я был объявлен неприкасаемым, однако потом оказалось, что меня должны продать. Таким образом, оставаться против воли некоторых персонажей, которые уже всё решили, не было правильным. Кстати, хочу разъяснить одну вещь, в Дженоа я зарабатываю на сто тысяч евро меньше, чем это делал в Палермо, так что в этом смысле тут говорить просто не о чем.”
Говорят, у тебя были плохие отношения с одним из тренеров Брамбилла, который очень желал твоей продажи…
“Нет, не было плохих отношений, мы всегда с ним разговаривали. Мы разговаривали о работе, и он был справедлив, он был как бы между главным тренером и вратарями, в частности и для меня, потому что мне нужен определенный тип упражнений, как голкиперу. Вообще, я бы хотел узнать причину, почему меня продали, ведь в Палермо я всегда находил поддержку, все хорошо относились ко мне, особенно Вальтер Сабатини (спортивный директор), он вообще был моим соседом. Я чувствовал себя важным игроком для Palermo, и мне лично президент сказал, когда мы были в Австрии на сборе, что я неприкасаем. Я был очень привязан к Палермо, чувствовал себя неотъемлемой частью команды и города, со всеми были хорошие отношения, с Фабрицио Микколи, с Антонио Ночерино, с Джованни Тедеско. Главным же человеком, который пострадал от этого, стала моя девушка, которая хотела остаться в Палермо, но жаль, что нельзя идти против принятых решений.”